Преодоление пост-индустриальности или Vaporwave как саундтрек нового мира

Преодоление пост-индустриальности
или Vaporwave как саундтрек нового мира.
[для трек-блога E:\music\vaporwave]

Вапорвейв часто сравнивают с индастриалом 80х – сэмплирование как основа композиции, наплевательское отношение к авторским правам, анонимность участников, намеренно подобранные невыговариваемые названия проектов, усложняющие маркетинг, морально устаревшие, но все еще передельно дешевые компакт-кассеты как основной носитель… Некоторые представители жанра называют себя панками и говорят о противостоянии некой конформистской позиции, но это далеко не всеми разделяемая точка зрения. В вапорвейве гораздо больше эстетики, чем какого-либо протеста, контекста или вообще чего-то строго сформулированного в словах. Эстетика вапорвейва – сугубо визуальная, аудиальная и перцептивная, направленная на подсознательные импульсы, у нее гораздо больше общего с жанром рекламы, чем с телешоу или кинематографом. Истории не рассказываются, на них даются намеки. «You know the story, just feel the vibe». Эстетика индастриала и даже пост-индастриала давно устарела, будучи слишком маргинальной, грубой и пугающей для современного общества потребления – ведь индастриал не станешь слушать, выбирая новые брюки в любимом отделе торгового центра. Так же мало идеологически-заряженная музыка прошлых десятилетий подходит и для веб-сёрфинга. На смену четко высказанным смыслам приходит эстетика, сугубо постмодернистски и абсолютно этого не стесняясь размывающая любую определенность. Эстетика текучая, многослойная, и что очень важно – самоироничная, что позволяет смыслам подменяться, а значениям ветвиться с огромной скоростью в сторону мерцающей яркими узорами бесконечности.

С началом нового тысячелетия сместились приоритеты, пусть еще не глобально, но в самом двигателе глобализации — еще 20-30 лет назад наиболее сильным культурно-эстетическим посылом обладали субкультурные музыкальные направления, привлекая молодых людей обещанием выделиться, быть самим собой и частью некой общности в одно и то же время. Но в процессе глобализации любые строго субкультурные вещи размываются и быть самим собой сейчас – такая же банальность, как сколько-нибудь строго отгородить себя от коммуникации. Даже заядлые хикикомори общаются тем или иным образом, используя наиболее для этого подходящие дары виртуальности. Взаимосвязанность и нелинейность процессов ускоряет эволюцию в разы, и в первую очередь это происходит в Сети, где идеи эволюционируют намного быстрее, чем к ним может приспособиться человеческое сообщество. Субкультурность формируется уже больше ментально, чем материально, тренды рождаются и умирают там же, в Сети, часто не успев даже обрести физическую оболочку. То, что появляется в виде разнообразного товара потом - уже скорее отголоски, чем что-то на самом деле актуальное. Самым актуальным мемом всегда остается не тот, что напечатан на футболках, а тот, который появился час назад.

Вапорвейв создает цикл сохранения этой ситуации в динамике, не замораживая ее в каких-то догмах субкультурных штампов — старое преобразуется в новое, создавая что-то третье, на другом уровне, более абстрактном. Бренды или жанры не имеют значения сами по себе, это лишь гиперссылки, постоянно выносящие сёрфера на новые и новые волны. То, что, к примеру, раньше называлось "диско" и имело строгую догматику внешнего вида, инструментария и поведения, в контексте вапорвейва трансформируется в реминисценцию, работающую на уровне подсознания, подмененную ностальгию по чему-то, что знакомо только лишь по клишированным образам из коллективной памяти, а не личному опыту. Люди больше не танцуют под эту музыку, но продолжают сёрфить по Сети, в то время как танцует само состояние их сознания. Отсюда и моментально развернувшаяся паутина подстилей, от очень бодрого и все еще по-настоящему танцевального future funk до предельно размытого вапор-эмбиента и абстрактного mallsoft. Устав танцевать, мозг переключается на более спокойные волны, ему это просто необходимо как смена дня и ночи.

Традиционный эмбиент-минимализм, дроун, электроакуcтика и прочие отпрыски пост-индастриала на данный момент перегружены контекстом и концептуализмом почти в такой же степени, какой была академическая музыка на момент встречи с индастриалом. Этот процесс основательно затронул даже такой изначально маргинальный и отрицающий любые смыслы жанр как нойз. Индастриал был протестом, маргинализирующей силой, необходимой для очищения ума от излишней концептуальности, своего рода шаманской (а позже даже оккультной) практикой достижения чистых состояний ума, свободных от удушающего эффекта, порожденного социальными институтами. Аналогичная ситуация происходит в вапорвейве, но на совершенно внетелесном уровне — до настоящего протеста даже не доходит, так как уже на раннем этапе понимается его материалистичная бессмысленность перед лицом бесконечно виртуализированной эстетики и капиталистической включенности. Многие исполнители индастриала упоминали "истоки рок-н-ролла", как наиболее телесную музыку, впоследствии утерянную в процессе коммерциализации рок-музыки (впрочем еще раньше такие же заявления делал британский панк), вапорвейв же практически полностью базируется на эстетизме, в котором телесность возведена в ранг абстракции так же эффективно, как и все остальное, остающееся за рамками Интернета. Образ человеческого тела заменен античной статуей, идеальность форм которой отсекает сексуальность, как необходимый элемент, бывший центральным и в рок-н-ролле, и в индастриале и даже во многих пост-индустриальных стилях музыки (танцевальных, в основном). Эротизм античности переносится в новую среду виртуальной стерильности, где более эротичным воспринимается изображение тела, а не оно само. Аналогично, телесная, генетическая взаимосвязь с природой заменена абстрактными размышлениями на тему экологии или идеями трансгуманизма. И, снова-таки, крайне абстрактными картинками тропических оазисов в традиционной еще для чиллвейва VHS-эстетике. Чем не прообраз виртуального рая, земли обетованной, попав в которую можно забыть о бедах телесного бытия?

Виртуализированное (впрочем, не обязательно виртуальное) пространство, в котором функционирует эстетика вапорвейа - это идеализированный образ торгового центра, общественного места, живущего по утопическим законам. В эстетизме вапорвейва нет места трагедиям и катаклизмам, утопичность существования "плазы" не нарушается ничем, кроме естественных циклов её функционирования . Для каждого из моментов и для каждой локации внутри этого пространства существует отдельный подстиль вапорвейва, уже сейчас создающий новые оттенки звучания и новые уровни абстрагирования уже внутри этого и без того абстрактного пространства.

Как мы знаем, процесс симуляции идет непрерывно в обоих направлениях, но влияние эстетики вапорвейва на жизнь человека вне сети все еще остается мало изученным. К тому же, наблюдение затрудняется тем, что само понятие "жизни вне сети" размывается. Люди присутствуют в сети постоянно, если не осознанно, то хотя бы в режиме away, что попросту задерживает сетевую коммуникацию, но никак не отменяет ее. Мобильность интернета – такой же важный шаг к всеобщей виртуализации, каким в свое время было изобретение телевидения. Но перед телевизором нужно было сидеть, а со смартфоном человек может находится практически где угодно. Возникает сложность следующего уровня – нужно все время смотреть в экран, что, несомненно, станет следующим рубежом для преодоления на пути к свободному виртуальному существованию.

Как бы там ни было, человек эпохи вапорвейва несомненно обладает таким же количеством проблем, как и люди других эпох, лишь существуя на другом уровне абстракции относительно своего непосредственного, телесно-физического бытия. Тело по-прежнему подвержено болезням, но по поводу мелких недугов уже необязательно идти к доктору, существует ведь поиск в Гугле. Способы решения этих проблем нового мира кажутся гораздо более мирными и не несущими такого сильного стресса, как "телесные" способы прошлого. Не остается места для насилия и ненужного стресса. Утопия строится на взаимном участии в различного рода entertainment, где каждый из участников получает тем больше удовольствия, чем меньше мешает получать его другим. Что ж, наверняка время внесет свои коррективы и создаст неизбежные препятствия для такого утопичного образа жизни, но это уже выходит за рамки обсуждения музыки. Тем не менее, музыка, как наиболее пластичный из всех способов формирования медиа-реальности, была и будет очень значимой в жизни человека. Её приспособляемость и скорость эволюции напрямую отражает те же самые качества в человеке, и если сейчас вапорейв еще полон ребячества и подросткового максимализма, кто знает, какими качествами он обзаведется в ближайшие несколько лет?